Сезонная миграция серебристых юрких косяков крупной рыбы привлекала хищников со всей округи - над морской гладью оперенными истребителями реяли чайки, всматривались в бурлящую от множества вспарывавших её тел воду, выбирали наиболее "сговорчивую" добычу, на высоте, недоступной глазу сухопутных обитателей, парили охотники покрупней, не торопившиеся, впрочем, снисходить до посадки на алый, испещренный галькой берег. Почему? На данный момент бухта находилась в полном распоряжении морского обитателя, предпочитавшего компании пернатых гордое одиночество, и вполне способного право на это уединение отстоять, расцвеченный охрой песок с хрустом ложился под лапы Аксолотль. Забивался колкий кварц между пальцев, расцарапывая чувствительную перепонку разве что не в кровь, скрипел на коротких клыках, по ощущениям - даже в шерсть забился, будто несмышленым щенком каталась шакоти по отмели, а не брела по мелководью уже добрых пару часов, следуя за добычей, всё больше в дрейфе забирающей на запад. Запылилась белая шкура, масляно поблёскивал каплями воды мех на вымокшем брюхе, порядком пробирали паучьи коготки прохлады от свежести дуновения бриза. Не настолько, чтобы прочувствовать холод, но достаточно для общего дискомфорта.
Скалы под подушечками лап с десяток минут назад сменились щебнем - сколотым камнем, оставшимся после нескольких обвалов, и выстелившим землю на несколько метров вперёд под  склонами, потом - тёплой песчаной негой. Побережье окинуто внимательным желтоглазым взором, а затем сторонний наблюдатель увидел бы, что тонкий, выгнутый в костистой спине силуэт волчицы постепенно тонет в морской сини. Уход под воду без плеска и лишних брызг, способных распугать чуткую добычу: расправляется белесый плавник, расходятся пальцы на кистях, уверенно загребающих воду под себя раз, второй, глотнуть воздуха на поверхности, и - опускаться на глубину.  Прижатые к телу лапы становятся лишним грузом, добавляющим плавным размеренным движеньям мощных задних лап и волнам, проходящим по подвижному позвоночнику, тяжеловесности, выпрямляется Эхо в струну сведенных напряжением мышц при виде мельтешения рыбин в паре десятков метров. В прозрачной воде, практически у берега - видимость отличная, разве что цвета блёкнут.
Морские толщи легко прорезало тело хищницы, даром что добыча быстрей - разрезать рыбный косяк, обогнув по большой дуге и зайдя снизу, сомкнуть челюсти на трепещущей плоти, сжать сильней, чтоб не выскользнул кольчужный трофей, пока доплывёт шакоти до берега.
Ступив на песок, Аксо встряхнулась. Не последовало обычного фееричного веера брызг, окатывающих близлежащие метра три хладным потоком, шерсть-то короткая, белой пушистой щёткой, топорщащейся коротким ёжиком, по всему телу, чтоб не мешалась в воде. В пасти слабо трепыхалась добыча, то и дело задевая скользким хвостом волчью шею и чувствительные выросты-жабры, при болевых воздействиях чешуйчатые засыпали долго и неохотно, проще умертвить самостоятельно. Тем Эко и занялась, утвердив тело на ближайшем скальном выросте, наполовину тонувшем в песке, марать брюхо сыпучей россыпью не хотелось - пристанет ведь надолго, запутавшись в мехе. Растянулась во весь рост, вальяжно вытянув задние лапы, подставляя солнцу для просушки бок, мучения всё ещё болезненно подёргивающейся под сухощавой кистью рыбины были прекращены одним точным укусом, проломившим прочный костяной панцирь. Желтоглазая морда склонилась над трофеем, с ленцой подцепляя на зуб лакомые кусочки: шакоти не была слишком голодна, трапезничала только по причине того, что следующий переход мог оказаться куда как долгим, кто знает, может и пару дней придётся провести без сытных обедов, если учесть переменчивость маршрутов следования добычи и неумение Аксолотль охотиться на земную дичь. Уйдёт на глубину - пиши пропало, путь туда бесклановому скитальцу закрыт, полуволки, обитатели океанских пучин, трепетно относились к соблюдению границ.

Эко изредка лениво поглядывала на трепещущие океанские воды, цепко улавливая мельтешение серебристых плотных тел близ берега - рыбный косяк подошёл совсем близко к песчаной отмели, резвясь на мелководье и на малой глубине, где волк уйдёт под синюю толщу чуть с головой. Добыча, по-видимому, уходить дальше пока не собиралась, нагуливая жирок в нагретой порядком припекающим солнцем бухте, охотясь на обитавших здесь во множестве крошечных, похожих на юркие ртутные капли мальков, на криль, коего тоже в изобилии. Можно предаться заслуженному отдыху, не опасаясь, что выслеживаемый так долго стабильный источник лёгких трофеев потеряется из виду в океанских глубинах. Рыбная тушка была небрежно искусана, выбраны алчной до гурманств цекои лакомые места, костистый остов же парой движений тонких лап забросан алым песком, чтоб не привлекал запахом иных хищников или, тем паче, назойливых насекомых.
Аксолотль привела себя в порядок, уложив тонкую, неряшливо топорщащуюся после вынужденного купания шерсть, потратив на то уйму времени, зато избавившись от омерзительного ощущения стягивавшей кожу соли. Солнце к тому времени почти касалось бархатным краем горизонта, разливалось по закатному небу оттенками шафрана и охры, мягкие сумерки прохладной ловчей паутиной опускались на скалы, всё ещё излучающие тепло, цекои то чуяла всем чувствительным к перемене температур телом. Слипались веки, чуть поднывали натруженные охотой и долгим переходом мышцы, требующие отдыха, а желательно - продолжительного глубокого сна эдак часов на двенадцать, пока не разбудит яркое полуденное солнце на следующий день.
Растянулись в зевке розоватые уголки губ, отойдя практически до линии ушей, клацнули короткие клыки, зрелище не для слабонервных - пасть цекои была не в пример шире, чем у большинства зверей. Свернулась Эко уютным клубком на достопамятном валуне близ обрывистого скального склона, пригрелась, совсем уже порываясь задремать, как повисшую тишину, перемежаемую лишь плеском волн, да крикливыми бакланами, разрезал сначала громкий звук шагов, а затем - тяжёлый вздох, пронёсшийся по бухте эхом, отражённым насыпью песчаника. Волчица, передёрнувшись от неожиданности, подорвалась с места. Вскочила на лапы, устремив пытливый медовый взгляд вверх, где метрах в семи, на линии обрыва, в такт прерывистому дыханию шевелился мохнатый клубок. Нос уловил болезнь, пыль чужих дорог, ещё что-то неуловимо знакомое, присущее какому-то из соседних кланов, Эко не припоминала деталей. Вместо того, осторожно переступая, цекои двинулась к противоположному краю бухты: от греха подальше, не хватало ещё встречи с чумным чужаком - не порвёт до кровавых полос на тонкой шкуре, так подцепит обитательница морей неизлечимую заразу, в памяти Ксо осталась пора мора, одно время вырезавшего и небо, и океан, и джунгли. Увлёкшись мыслями - оступилась, соскользнула с неприятным громким скрежетом когтистая кисть с очередного валуна. Звук смёл тишину как морскую пену на алом песке очередной прибой, облетев всю округу. Эко опасливо оглянулась, чуть недовольственно прижав кончики длинных ушей к шее - услышал или нет?

Отредактировано Эхо (2010-10-14 15:30:03)

Попытка тихо ретироваться, оставив рассмотрение вопроса "враг или нет" на далёкое безопасное будущее, дала трещину, пока, впрочем, не расколовшись окончательно и не осыпавшись прахом. И то хлеб, при наличии  резонных причин можно было бы, уговаривая гордость не бунтовать излишне яро, довольно резво скрыться в роще, начинавшейся метрах эдак в тридцати-сорока, размашистым галопом преодолеть ближайшие мили, а там - отстанет практически любой, цекои была скора на лапы. Мышцы-то тренированы многочасовыми заплывами, а это действенней любых длительных кроссов будет. Впрочем, пока торопиться с тем, чтоб раскланяться и рвать когти было не нужно: присмотреться, оценить противника и степень опасности, сделать соответствующие выводы. В пользу чужую или свою.
Ожидая ответа, Эхо застыла, вытянувшись туго натянутой струной, высоко выгнув спину и чуть приподняв левую ушибленную лапу над землёй в жесте недоумевающей осторожности. Нелепая привычка, щенячья.. По ветру встала узка морда, поднялись уши, улавливая движение. Звук приближающихся к обрыву неверных шагов не заставил сорваться с места, но нервов истрепал изрядно: дыбом встал короткий мех от самого загривка до бесхвостого крупа. Белесое яркое пятно на тёмном фоне сумерек прекрасно заметно, скорректировать прыжок опытному хищнику - дело момента, а в бою Аксолотль вряд ли сможет оказать достойное сопротивление: тонкая кость, клыки и когти - недоразумение, а не средство защиты. Разве что яд придавал чуть уверенности, покалывая скулы.
Однако же нападения не последовало, отнюдь: затравленный сбивающийся шёпот и раболепно прижатый к земле комок шерсти, пару секунд назад ещё твёрдо стоявший на лапах. Разобрало цекои недоумение - неужто может её вид вызвать столь ощутимую панику? В воздухе ведь витал явственный запах страха.
- Имя Вам что-то скажет?
Довольно высокий голос, никак не перепутаешь со звучным выговором самцов, чуть хрипотцы от недавнего короткого испуга. Намёка на дружелюбие, правда, ни капли - отстраненная прохладная вежливость, за которой так легко прятать пороки: лишние опасения и лёгкий налёт удивления от реакции на персону цекои. Видимо, чужак угрозы не представлял, Ксо позволила себе чуть расслабить закостеневшие клубки мышц, впрочем, не теряя бдительности, на её долгом семилетнем пути всякое встречалось, в том числе и перевёртыши, тасующие маски со скоростью вздохов. Кто знает, может и это только напускная иллюзия, чтоб вывести из строя предполагаемого оппонента в лице Эко?

Длинные уши нервно подёргивались, то и дело улавливая беспокойный гомон альбатросов, нарезавших полукружья над отмелью, неподалёку от места, где расположились хищники. На цекои белокрылые не обращали внимания, не воспринимая за потенциальную угрозу - как-никак своя, на побережье уже восьмой год обитается, да и не покушался никогда клан морских жителей на пернатых, волновал птиц за милю распространяющий флюиды страха, болезни и нерешительности пришелец. Впрочем, Эко их вполне могла понять, что ждать от забредшего на чужие территории? Может, тяжело захворал и пришёл умирать на алое побережье? Или, того хуже, чумной безумец изгнан из родного гнезда. Впрочем, пустых догадок цекои не любила, было куда проще осведомиться напрямую, спросив в лоб, какими судьбами чёрный забрёл на земли глубинных жителей. И непременно задала бы вопрос, если следующая фраза незнакомца не выбила бы себялюбивую волчицу из колеи.
"Не потерплю незнакомцев.." Проще было бы сразу, открыто и прямо, заявить об исключительно агрессивных намерениях, не оставляя иллюзии удачного разрешения неприятной встречи. Вежливость прячет пороки, а в случае Ксо она скрывала в тени болезненную гордость, незапятнанную честь и железные принципы, подбивавшие сейчас ответить той же монетой. Подкреплённое привычкой следовать собственным амбициям и потакать сиюминутным желаниям, то граничило порой с самодурством, но что поделаешь - не тот возраст, чтоб пытаться себя перевоспитать.
- Вы не потерпите незнакомцев на территории Чужого Клана?
Последние два слова отчеканила особенно чётко и холодно, выделяя, голос источал плохо сдерживаемый яд, залегшую глубоко злобу. Впрочем, последняя наружу не прорывалась, осталась лишь жгучей волной, поднимающейся с глубин лёгких к горлу, готовой вот-вот прогрызть путь на волю приглушённым рыком. Приподнялась верхняя губа, обнажая короткие клыки, позвоночник, чересчур подвижный для привычного обычным млекопитающим анатомического положения, выдал очередное па, раздражённо выгибая спину эдакой дугой, больше подобающей дикой кошке, нежели представительнице псовых. Каково хамство! Угрожать цекои на её извечной территории, когда волны священного океана практически лижут шершавым языком волн лапы? Этого Эхо, пусть и отщепенец, отошедший от жизни клана уже довольно давно, допустить не могла - не привязанная к собратьям, она страстно любила вверенную во владение водным жителям территорию побережья. Мягкие закаты оттенков жжёной умбры и пурпура, упругая податливость песчаного серебра, солёные воды, принимающие в пучину любого жителя вод как своё дитя - то было для Ксо практически всем, и вмешательства в собственный идеальный одинокий мирок она предпочитала пресечь на корню. Уж тем более, такие бесцеремонные.

Раздражённый гортанный рык, порядком приглушённый сомкнутыми челюстями, всё же вырвался на волю, коротким жестом праведного негодования заполнив провисшую паузу. Вставшая дыбом на загривке шерсть опасть и не подумала, вместе со всё поднимающимся раздражением, вздыбился и плавник на гнутой спине, и уши прижались к длинной шее - Эко, не отличавшаяся мирным нравом, вполне явно выказывала, что чужаку здесь не рады. Мало того, вполне способны прогнать наглеца добрых пару миль вглубь лесов, чтоб алчным мицу неповадно было совать нос на соседские земли. И всё равно, что сама цекои не входит в клан, скоротав в одиночестве уже пару сезонов Льда, чувство территории было весьма острым: на отмели из бывших соплеменников мало кто выбирался, что позволяло Эхо считать их своей законной собственностью.
- Я не давала пустых обещаний и, потому, не собираюсь доверять своё имя чужаку.
И то верно, Эко редко когда представлялась настоящим, коим нарекли родные, именем, предпочитая прилипший не хуже истинного псевдоним или же оставаясь безымянной, чем не вариант? Во-первых, не любила шуршащих шепотков за спиной, а потом - поговаривают же, что вместе с нелепым сочетанием звуков передаётся часть души, коей может воспользоваться любой опытный шаман. Цекои была суеверна. Не фанатично, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтоб изредка следовать старым суевериям.
Пусть чёрная шкура незнакомца и куталась в окончательно сгустившуюся темноту, но не разглядеть весьма и весьма странный жест мог разве что слепец. Мицу.. вылизывал лапу? Во время столь напряжённого диалога с вероятным оппонентом? Вероятно, жизнь свела Аксо с подчёркнуто неадекватной личностью. Как бы то ни было, водные процедуры были восприняты обитательницей океана исключительно враждебно, неуважением к собственной персоне - естественно, что не могла цекои допустить подобного расклада. Нутро, ворча и влажно перекатываясь в районе грудины, требовало если не изгнания чужака с территорий, принадлежащих морскому клану, то хоть сколько-либо серьёзной трёпки, пусть и не выйдет из неё Эко победителем.
Узкая морда дёрнулась вправо, влево, взгляд уцепился за находящееся метрах в двадцати поодаль место, где скальный массив истончался, практически на нет сходил, возвышаясь над отливающим в водных отсветах жжёной умброй песком в метре, от силы в полутора. Однако же срываться, силясь добраться до мицу, было не слишком солидно, потому-то Эко и осталась пока на месте, приметив подходящий к манёвру путь, но не спеша им воспользоваться. Куда как проще ответить на чужой выпад, нежели совершать ошибки самой.

Жёлтые раскосые глаза настороженно-брезгливо провожали взглядом каждый жест чужака. Как тот подносит тяжёлую лапу к пасти, как проводит по жёстким подушечкам языком, как подёргивается его нос, постоянно силясь уловить нюансы происходящего. Странно выглядело подобное поведение: ни единого взгляда в сторону Эко, хоть та и держала чёрного под чутким прицелом оттенка мёда. Другой бы зверь ответил таким же пристальным вниманием, а тут - даже не повернётся.
По спине прошлась невольная дрожь, будто столкнулась волчица не с больным мицу, а с чумным изгоем, как подумала вначале (сейчас-то уже понятно, что спутала запах с флюидами иного клана). Слепец? Похоже на то, иначе чем ещё объяснить изъяны жестов и мимики? Присмотреться если, можно заметить зияющие бельма на месте радужки, храни море от такого её саму, как раньше-то не замечала.. Цекои дорожила остротой зрения как жизнью: уж слишком ценны были для неё визуальные ощущения, да и какой охотник из лишённого возможности видеть? На суше ещё можно ориентироваться с помощью слуха и обоняния, а океан всегда безмолвен и отдаёт лишь солью, на фоне которой растворяются все остальные примеси.
Впрочем, догадки могли быть и ложными - вдруг разыгралось буйное воображение? Спрашивать напрямую Аксолотль казалось не слишком тактичным, потому хищница решила подтвердить (или опровергнуть) догадки опытным путём: осторожно переставляя лапы по испещренному каменными сколами песку, она преодолела шагов семь, оказавшись теперь справа от чужака. Обернётся, любопытствуя - подвела матёрую охотницу логика, нет - и правда незряч. Между тем, приступ агрессии, связанный с вызывающими речами собеседника, сходил на нет, сказывался его изъян - если выливать злость на незнакомого наглеца, да ещё и забредшего на чужие территории, было довольно легко, то на беспомощного слепца огрызаться тяжко относительно морали. Чуть улеглась короткая пушистая шерсть, прибавилось расслабленности в движениях, да и перепончатый плавник свернулся в обычное состояние, выдаваясь над покатой спиной разве что на сантиметр-полтора. Преобладало любопытство, смешанное с долей брезгливости: да или нет?

Ветер остервенело трепал белую короткую шкуру, зябко пробирая до самых до костей волчицу, переминавшуюся с лапы на лапу. Тихонько поскрипывал перемалываемый чёрными подушечками песок, изредка сколы кварца попадали, ощутимо покалывая, в перепонку между не по-волчьи подвижными пальцами - чёрный наверняка должен был слышать и чуять напряжённое и несколько растерянное ожидание со стороны Эко, наблюдавшей за его маневрами в предрассветных сумерках. Вот чужак закончил водные процедуры, вот прядая ушами и едва уловимо подёргивая мордой силится уловить её, цекои, расположение относительно скального выступа. И правда слеп: другой бы не тратил столько времени на определение положения оппонента в пространстве, даже если зрение подводит в темноте. Нутро кольнуло упрёком при виде метаний пришельца, совсем чуть - Аксолотль не привыкла долго корить себя за причиненные неудобства, слишком уж жёсткой была натура.
Видимо, угрозы - как он там назвался? Кронос? - не представлял, скованного в движениях слепца опасаться не стоило даже столь обделённому средствами защиты существу как Эхо, да и скалистый берег не располагал к изыскам манёвров чужака, пусть даже тот и мог ориентироваться по слуху и тонким флюидам запахов. Потому, с едва сдерживаемым облегчением, морская обитательница расслабилась, опустив бесхвостый круп на алую плоть побережья и привычно чуть сгорбив плечи - от горделивой осанки уверенного в себе зверя, выставляемой напоказ, осталось мало, сказывалась усталость. Вздыбившиеся было алые атавизмы-жабры снова прижались к шее, практически утонув в шкуре. Если некому являть угрожающий лик, то зачем зазря стараться?
- Водные процедуры закончены? - не без сарказма прохладно проронила Эко, припоминая последнюю реплику чёрного.
Как бы то ни было, кочевать от одной водной глади к другой, уподобляясь одинокому быту иллюзионистов, было довольно утомительно: уединение - продукт, каждым переносимый индивидуально, и в случае цекои монотонное бытие отщепенца не казалось увлекательным. Не являлось, как некоторым, закономерным счастливым исходом жизни, когда остаёшься наедине со своими мыслями, без постоянного гнета заботы над близкими существами и множества давящих на плечи обязанностей. Порой тянуло хищницу и на светские беседы, и на ощущение чьего-то дыхания рядом, и на осознание того, что есть плечо, на которое можно опереться. "Изгнанник" не может быть состоянием души вечно.
Мелькнула мысль - а как он охотится-то, чёрный, если незряч и даже движется с трудом? Подкармливает клан? А что тогда он делает на чужих территориях, принадлежащих столь ревностно охраняющих границы цекои? Вид у пришельца был довольно потрёпанный: или совсем старик, или сильно истощён..
Как бы то ни было, выдавать сразу целый ряд вопросов было не слишком тактично, да и не позволяла гипертрофированная гордость показать любопытство. Оставалось ждать.

На добродушную улыбку и тон великовозрастного дитя цекои насмешливо фыркнула, наморщив белый тонкий нос и прижав длинные уши к шее. Зрение обитательницы вод было не настолько острым, как у её собратьев - морская соль после каждого вынужденного заплыва долго жгла раскосые медовые глаза, а вот чуткому слуху довелось компенсировать сей недостаток, подчас обилие сторонних звуковых раздражителей выбивало Эко из колеи. Вот и сейчас она чуть поморщилась, встопорщив усы, поглядывая то в сторону неуклюжего незнакомца, по-медвежьи загребающего лапами алый песок с шелестом-скрипом, то переводя взгляд на мелководье, где засуетились чайки, цепко выхватывающие из пены морской кольчужные тела массивных рыбин.
- Не юродствуйте, - интонации довольно прохладные, не спутаешь с подчёркнутым дружелюбием собеседника. Просящих нот - тоже не имеется. Так можно было бы поставить на место заигравшегося щенка, но никак не обращаться к матёрому хищнику, однако же, следуя логике цекои, от легкомысленного переярка чёрный сейчас мало чем отличался, разве что внушительными габаритами. Последнее, впрочем, Аксолотль тоже смущало мало - даром что на добрых тридцать сантиметров выше неё и внушительней дарованный природой комплект клыков, маневренностью чужак не отличался и после первого же ядовитого укуса послушно обмякнет, вытянувшись на отмели. Уверенности в себе волчице хватало с лихвой, но даже будучи абсолютно спокойной, цекои не удержалась от недовольного ворчанья, когда мицу взбрело в голову приблизиться. Поползла по горлу вверх неприятная вибрация, чуть приподнялись губы, чуть обнажая ряд коротких затупленных клыков - от чужака распространялись флюиды то ли хвори, то ли крайней степени неопрятности и истощения, которые брезгливая Аксолотль безэмоционально выносить не могла.
- Болен?
Даже на фамильярное "ты" перешла, в лоб осведомляясь о наиболее интересующем её в данный момент. Янтарно-жёлтые глаза настороженно пробежались по чужим плечам, костлявым, туго обтянутым шкурой, впалым бокам, истончившимся лапам. Толстый костяк массивного зверя явно обнажал изъяны истерзанной непонятным источником плоти, даже глазницы вокруг масляно блестящих бельм запали.
Цекои боялась? Да. Любая болезнь, имеющая возможность пристать к её белой шкуре и выесть изнутри могла заставить её сейчас бросить стабильный источник пищи, плещущийся на мелкой воде, забыть про гордость и унестись со всех лап, оставив чёрного на произвол судьбы. Собственная шкура была дороже и чести, и принципов. Эхо сделала шаг назад, бесшумно попятившись - перепончатые лапы мягкие, когти втянуты, слепцу будет сложно уловить скрежет песчинок кварца.

Глубокая ночь. Берег. Луна. Звёзды. Свежий, речной воздух... Так и веет романтикой. Любая влюблённая парочка была бы рада такой обстановке. Но вряд ли они бы обрадывались, если бы этот романтический пейзаж испортил летящий черно-белый Скайтоко-мицу с окровавленным правым боком. "Украшал" небеса он не долго, а поспешно приземлился на берег, подальше от присутствующих здесь существ, что бы лишний раз не помешать. Ему и так досталось, ещё одной схватки он не возжелал бы. Приземлившись на сушу, поближе к воде, он склонил голову, что бы утолить жажду после долгого полёта. Напившись, Скайток-мицу погрузился в воду так, что бы волны омывали рану. Киллер сжал зубы, так как от воды укус в боку защипал. Чёртов иллюзионист... или как там его... сопроводив эти мысли глухим рычанием, волчара вышел из воды на берег, отряхнулся и направился к месту, где росла трава высотой не свыше где-то 20см в длинну. Надеюсь мы больше не увидемся. появилась мысль у него, как у существа, любящее мирное времяпровождение, а не то, что произошло пару-тройку часов назад. И чья вообще там территория? И почему меня назвали Скайток? Я разве Скайток? Это не моё имя... может это разновидность животных такая? Скайток... Скай-ток... хмм... ничего не помню. Сколько Киллер не пытался напрягать свои оставшиеся "извилины" вместо мозгов, он так и не мог вспомнить ничего из своего прошлого. Даже название своей расы. Амнезия сделала своё дело.  Киллер аккуратно лег на траву, и стал тщательно вылизывать свою рану.

Вылизывая свою рану, ощущая вкус крови, не дающая прогнать мысли о том иллюзионисте с нестандартным мышлением, Киллер совершенно не заметил что на берегу появился новый не знакоый силуэт. Но в скором времени это неизвестое существо попало в поле зрения Скайтоко-мицу. Он отвлекся от своего дела и посмотрел на него. Он увидел красивый пейзаж... Ночной берег моря, которое переливалось серебром от света луны. На мели шла высокая, стройная мицу. Окрас был Чёно-белый, который немного напоминал окрас Киллера. Легкий морской ветерок развивал чёрную гриву сие прекрасного создания. Рассматривая эту "картину", Киллер слегка приоткрыл пасть. Но опомнившись, он сново принялся вылизывать свою рану, изредка кося взгляд на прогуливующуюся Мицу. Это не было похоже на то что бы он заглядывался на саму волчицу, как на противоположный пол, нет... он больше просто любовался красивым пейзажем. Ведь не каждый день удастся посмотреть на такую красоту. На его удивление, эта Мицу взошла на берег и направилась к Киллеру. Когда он понял что она идет именно к нему, то поднял голову и смотря на нее, стал ждать пока она подойдет поближе. Только он расскрыл пасть для приветствия, как она его опередила.
- Хэй,
Произнесла она, грациозно махнув белым хвостом с черной шерстью на конце.
Море волнуется, начинается шторм, а ты тут так беспечно один валяешься. Не боишься уснуть во время прилива?
Киллер ухмыльнулся, перейдя из положения лёжа, в положение сидя
Не боюсь. Мне всё равно терять нечего. В этом мире я всего лишь блуждающий дебил, не знающий даже того, кто я.
Всё так же с улыбкой, без капли сожаления или печали сказал он. Киллер был ближе к позитивному мышлению, чем к ежедневной хандре о том, что он никчемная пустышка, блуждающая просто так по земле.

Малибу,
Представилась с небольшой ухмылкой чёрно-белая мицу. 
Киллер. Прошу не путать имя с призванием. Так то я вообще не приемлю битвы и убийства...
Он наклонил в непонятках голову на бок, когда та протянула лапу к Киллеру. Но подумав пару секунд, скайтоко-мицу сообразил что нужно сделать в данный момент. Коснувшись своей лапой, лапу Малибу
Приятно познакомиться
Улыбнулся волчара, дружелюбно махнув хвостом и слегка встряхнув крыльями. Если так подумать, то она первый мой знакомый с дружелюбными намерениями, после провала памяти... подумал он на момент прижав уши, но тут же выпрямив их после фразы:
- Мог бы не представляться, вообще ничего не слышно,
КИллер сново наклонил голову в левый бок, приподняв правую бровь, как он практически всегда делал, когда ему что-либо не понятно.
Э...?
Этот звук он издал в знак вопроса, типа желая уточнить, что бы не сделать поспешных ложных выводов. Просто зачастую у него вместо слов выходили подобные звуки, так как сформулировать вопросы правильно и чётко у Киллера не всегда выходило хорошо и понятно.  Глуха? Или я не так понял?...
Вскоре что-то ударило Киллера по носу, от чего он быстро вскочил и взмахнув кыльями, ему удалось отпрыгнуть назад на (примерно) два метра. ЧТо это было? удивился он. В его "новой" жизни после потери памяти это был первый град, силу которого он почувствовал на себе. Новая знакомая мицу пошла в щел скалы, поманив за собой и его. Ошарашенный Киллер поднял голову вверх, и тут же получил очередной льдинкой удар в лоб. Взвизгнув от неожидоннасти, он взлетел и "молнией" влетел в укрытие к Малибу, чуть не врезавшись в стену. Ему повезло, что он успел остановиться в 10-20 сантиметрах от стены.
Лёд с неба?? Что за фигня???
Протяфкал взволнованный Киллер, удивлённо глядя то на улицу, где всё шёл град, то на Малибу. Из-за своей потери памяти он частенько вёл себя как маленький щенок, увидивший что-то новое в этом мире. Хотя лично для него это и было в новинку.
Так как бишь тебя?
Киллер ответил уже более спокойно, но ещё была небольшая "нотка" волнения в его голосе и взгляде, странно посматривающего иногда на выход.
Киллер я... Киллер...

Отредактировано Killer (2010-12-01 10:36:34)

ты что, града никогда не видел? -
КИллер не на долго задумался, закатив глаза, за тем дёрнув ушами и посмотрев на Мицу, ответил
Нууу... вроде не видел... или видел... или не помню... или видел но не помню, или не видел и тоже не помню...
Сам зарутавшись в ходе своего мышления, он решил "просвятить" новую знакомую в данной ситуации
Дело то вот то в чём... Я тут как бэ недавно... не знаю как, но потерять память умудился. Вот... и совершенно ничего не помню кроме своего имени.
После новая знакомая стала обходить его вокруг и внимательно осматривать Скайтоко-мицу со всех сторон и углов. Эт что за обряд ознакомления? понеслось у него в мыслях, и он невольно ухмыльнулся. Вскоре Малибу села возле Киллера, произнеся в непонятках
Или не собра...? Ты хто, друг мой?!
КИллер махнул недовольно хвостом, глубоко задумавшись(что редкость для данного аборигена после потери памяти). Не выдержав такого напряга, он так и не смог вспомнить кто он на самом деле. Он слышал из разговора тех существ, что выгнали Киллера с их земель, как они упямянули Скайтока и Иллюзиониста. Но кто из них он? Ответа на этот вопрос он не знал.
Нннуууу...
Протянул он закатив глаза.
Вроде как ... ээ... нуу...
Не мог сообразить он, и решил всё-таки произнести что-нибудь внятное в конце концов.
Не знаю кто я.
Выдохнул он расслабившись, ибо если бы он попытался еще что-нибудь вспомнить, его мозг начал бы кипеть. Наверняка в прямом смысле этого слова. Ну или как минимум разболелась бы голова.
Хотел бы я хоть что-нибудь о себе узнать. Но пока не встретил никого кто смог бы мне помочь.
Вздохнул он, махнув недовольно хвостом. Но он не унывал, а говорил всё так же с улыбкой на моське, будто его прошлое совершенно не интересует. В принцыпе его оно и не интересовало. Он из тех, кто "плывёт" по теению и наслаждается сегодняшним днем.

Отредактировано Killer (2010-12-03 03:33:10)

- Никогда бы не подумала, что "незнаюктоя" выглядят именно так,
Киллер сделав удивленную мордашку, моргнув пару раз, он засмеялся а чуство юмора присутствует. не плохо.   он улыбнулся, при этом сделав милую мордашку, сам не заметив этого. Малибу устоилась в тени угла пещеры, где было потеплее и не слишком ветренно. Скайтоко-мицу проследовал за ней и уселся рядышком, соблюдая дистанцию чуть меньше метра.
Н-да, тут трудно определить, я никогда раньше не встречала, таких как ты. Может быть ты, конечно... Да нет, нет, никогда не слышала о полукровках! В общем, внешне ты похож на полускайтока-полумицу. Полу- травоядный мицу. Как я, почти
У полукровки наверное от таких странных, непонятных слов и удивления глаза приняли форму "квадрата"(в переносном смысле, естественно).  Когда Мицу говорила всё это, уши Киллера медленно прижались к затылку, на мордахе появилась странная улыбка, а уголок рта изредка нервно подрагивал. сколько непонятных слов...
Тебе эти названия вообще о чем-нибудь говорят?
Заметила Мицу, на что в ответ полукровка отрицательно помотал головой. Хотя тот, с чужих земель упоминал Скайтока и иллюзиониста. Значит он решил что я Скайток. А тот псих значит иллюзионист. Хмм... ну хоть что-то узнал. призадумался Киллер.
Полукровка, говоришь... полускайток... полумицу... а кто такие вообще скайток и мицу? Ну так... в кратце.
Поинтересовался он, с непониманием глядя в глаза собеседнице, приподняв одну бровь и навострив уши.

Отредактировано Killer (2010-12-09 00:57:04)

Офф: к стати от первого лица красивее получается ))) может и мне попробовать? х))

найдешь бед на свой мохнатый и, кстати говоря, тощий зад. Не кормят тебя дома что ли... Я слегка удивился и покосился на свой зад. Вроди бы питаюсь нормально. Странно... и вообще при чём тут мой зад? Я фыркнул и продолжил слушать Малибу, но вскоре я пожалел о том, что вообще додумался спросить у неё об этих Скайток и Мицу. Там начался такой монолог, что у меня уши сами отказывались слушать что-либо и прижимались к затылку. Я не заметив для себя слегка опустил голову и стал смотреть на Мицу изподлобья. Наверное это выглядело забавно, но я всё-равно мало чего смог запомнить из её слов. Ну.. буду надеяться что жизнь меня заставит это всё запомнить. Я так и смотрел на неё жалостливым, не понимающим взглядом. Но услышав об Иллюзионистах, я резко поднял голову, навострив уши. Загадочны, неразговорчивы, нередко агрессивны... и ещё психи... подумал я, нервно махнув хвостом, как кошка, которой не понравилось что её погладили против шерсти.  нередко агрессивны, но в драки вступают тоже редко  Значит мне тогда попался этот редкий случай... фыркнул я, на момент прижав уши, сделав недовольную морду. Только у них есть право ходить по любым землям. Так вот почему его тогда оставили на той земле, а не проводили к границе, как меня. всё размышлял я о том странном психе-иллюзионисте. Далее наступила небольшая пауза молчания. Видимо это был слишком большой текст для бедняжки. Наверняка горло пересохло, что я понял по тому, как она сглотнула слюну. Мне тоже пошла на пользу эта пауза. Нужно было ведь хоть немного информации усвоить. А то такой приток знаний слишком велик для недавно потерявшего память меня. Нет, я не хотел сказать что я туго соображаю или что-то типа того... просто мозг не окреп поле потери памяти и нужно время... Ладно, венемся к нашим "пирогам". Малибу после паузы решила немного потерроризировать меня вопосами.  Рассказывай, как живешь, где и  в какое время суток предпочитаешь спать, что ешь, как относишься к обществу, кем себя представляешь в социуме.  Я перестал пытаться запомнить о рассах, выдах и подвидах, и расслабившись, стал отвечать поочередно на ее вопосы. Живу как прийдётся. Родни и дома у меня нет... навеное, так что возвращаться каждый день некуда. Приходится блуждать и изучать местные земли в надежде, что кто-нибудь меня узнает и расскажет мне кто я на самом деле. Сплю я когда приспичит, а где... да где прийдется. Особого места пока что нет. Ищу где обосноваться. А общество... Из общества пока что мало кого встретил. Но в общении стараюсь быть дружелюбен со всеми. Но если собеседнику приспичит, то могу и подраться, хотя я и не люблю это занятие. Недавно пришлось столкнуться с такой личностью и я узнал что оказывается умею драться. Наверное в прошлом часто приходилось таким заниматься. Хм... Питаюсь тоже по обстоятельствам. ЧТо ближе окажется. Но самое любимое это рыыыбаа... вспомнив о рыбе, я непроизвольно заурчал как кошка. В ответ на последний вопрос о социуме я промолчал, ибо не выставлять себя полным придурком, ибо я не знал что это за слово. Ну а теперь эти же вопосы, только тебе. ухмыльнулся я, с довольной моськой глядя на чудо сидящее рядом со мной.